Борис Адрианов
ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ РУССКИМ
1. Быть русским можно на двух уровнях: инстинктивном, бессознательном — и глубоко осознанном, продуманном, прочувствованном, выстраданном
. Сейчас уже нельзя оставаться на первом уровне, ибо нам брошен вызов именно как русским, и мы либо осознаем себя, либо исчезнем как русский народ, а значит и народ вообще, поскольку стать немцами, американцами, японцами мы не сможем и будем жить или в услужении /"у немцев на галерах", по выражению Л.Н.Гумилева/, в качества народа-сырца, или просто как популяция животного мира, состоящая из людей.Сама жизнь подвела нас к этой черте, мы долго жили в составе империи, составляя её становой хребет, сердце я ум одновременно, будь то в Московском царстве, в Российской державе или даже в Союзе. Теперь многие народы отделились от нас и пытаются создать свои государства, свою культуру, построить свой национальный дом. И на нас больше не лежит забота об их защите, охранении от внешних врагов: турок, крымчаков, горцев, поляков, немцев, китайцев. Не мало мы сделали и для их самостоятельного культурного развития; в этом отношении наша совесть чиста. Но насильно мил не будешь. Пусть они поживут самостоятельно. Не должны мы и держать обиды за их вероломство, неблагодарность и многое другое, что явилось для некоторых из нас неприятным открытием. К тому же нас не украшал и был не последней причиной сепаратизма недостаток чувства национального достоинства в нас самих. Здесь надо быть честными до конца: мы не были раньше и
не являемся хозяевами сейчас в собственном доме, уж во всяком случае - полными хозяевами.Если сама жизнь, само существование нашего народа поставили перед каждым его представителем этот вопрос
: "что значит быть русским?", - то нельзя от него уклоняться, нельзя откладывать его разрешение то ли из страха перед острыми вопросами вообще, то ли по равнодушию или ещё по какой иной причине. А надо попытаться ответить на него со всей откровенностью и полнотой, на какую только способны. Конечно, каждый из нас чувствует здесь свою недостаточную компетентность, известного рода неподготовленность, и для этого есть объективные причины. Но мы не имеем права уклоняться от вызова времени. Может быть, соборно, вместе, с разных сторон мы и подымем груз этой проблемы и сообща найдем единственно правильный ответ.1.2. Итак, что значит быть русским в наши дни?
Нельзя сказать, что не делается попыток ответить на это вопрошание современности. Нет-нет, да и услышишь какой-то ответ. Но даже среди немногочисленных статей и отдельных выступлений разброс мнений очень велик, и при этом каждый по-своему прав, ибо обычно опирается на какую-то традицию, в своё время возникшую, в ответ на актуальные вопрошания иных времён. Но сегодня что-то уже отошло на второй или даже на третий план, что-то, напротив, развилось в самостоятельное духовное явление, и речь идет, собственно, о выборе приоритетов: что является определяющим для нашего времени, что сохранило свою актуальность, а то и злободневность.
Наиболее убедительно, а главное, глубоко традиционно, звучит сегодня ответ тех, кто напрямую связывает русскость с православием. Быть русским значит — быть православным; русский атеист, протестант, католик, по их мнению, быстро, даже стремительно теряет свою национальность, или же становится "живым архаизмом", как в случае со старообрядцами. Наиболее последовательно и аргументирование эта точка зрения отстаивается владыкой Иоанном, митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским. В книге "Битва за Россию" /С-Пб., 1993/ он пишет: "Русскому народу определено
Богом особенное служение, составляющее смысл русской жизни во всех её проявлениях. Это служение заключается в обязанности народа хранить в чистоте и неповреждённести нравственное и догматическое вероучение, принесённое на землю Господом Иисусом Христом. Этим русский народ призван послужить и всем другим народам земли, давая им возможность вплоть до последних мгновений истории обратиться к спасительному, неискаженному христианскому вероучению" /13/. По существу, тот, кто исполняет это назначение, становится русским, что фактически и признает владыка Иоанн, когда пишет далее: "Понятие "русский" в этом смысле не является исключительно этнической характеристикой. Соучастие в служении русского народа может принять каждый, признающий Богоустаповленность этого служения, отождествляющий себя с русским народом по духу, цели и смыслу существования, независимо от национального происхождения".Отметим, что, по сути дела, такой подход означает отказ от духа и буквы знаменитой триединой формулы - Православие, Самодержавие, Народность — наиболее полно выразившей русскую идеологию: отказ, выдаваемый, тем не менее, за безусловное следование отечественной традиции.
Но есть в этом ответе и другая неполнота. В нем игнорируется двуединая природа человека. Каждый человек -— это не дух во плоти и не одухотворенная плоть, но двуединство духа и плоти, небесного /горнего/ и земного. Чтобы лучше себе это представить, вспомним, что во Иисусе Христе соединены две природы - Божественная и человеческая, соединены особым образом: "неслиянно,
нераздельно, неразлучно, неизменно". Подчеркивать что-то в ущерб другому значит впадать в ересь либо арианскую, либо монофизитскую. Духовное и плотское, небесное и земное соединены в нас, как два полюса одного магнита. И если наша духовность — это православие, а не католичество, протестанство, тем более, не язычество или магометанство, то и характер плоти, или земного в русском человеке тоже должен быть предельно четко обозначен и понят как обязательное условие нашего существования в качестве русских, соединен с православием как самостоятельный фактор.Тогда недостающая половина гласит: русский — это тот, кто является частью своего народа и благополучие его ставит на первое место, другими словами, тот, в ком живет чувство принадлежности к своему народу, для кого задача сохранения и развития русского народа есть его личный нравственный долг. Именно с этим чувством связана, кстати, ностальгия или тоска по Родине, когда мы вынужденно покидаем её
; связано также и ощущение своей непохожести на представителей других народов.Через это же чувство обретается честь, достоинство и благородство каждым, кто способен к самопожертвованию, подвигу, лишениям ради своей Родины, короче, каждым, кто готов к тому, чтобы нести национальный крест.
1.3. Наш национальный дом, нашу Родину заселяют и другие, нерусские, а точнее, евразийские или российские народы. Они — наши "двоюродные братья", ибо и они готовы защищать её от врагов и другой родины иметь не хотят. Все прочие — либо посторонние, либо враги, и потому не может быть одинакового отношения ко всем народам. Тот, кто посягает на нашу Родину, кто ополчается на русский народ, кто русофобствует — тот наш враг без каких-либо обиняков и не заслуживает даже похорон на нашей земле, как не заслуживают их немцы, нашедшие здесь смерть во
время своего последнего нашествия.Однако наши враги сегодня - это не только те, кто воюет с нами, кто грозит захватом и порабощением, но и те, кто навязывает нам свою волю, заставляет служить своим целям, прививает свою психологию, своё отношение к жизни, не принимая во внимание наши традиции, самобытные творческие начала русского народа, будь то в философии или искусстве, экономике пли политике.
1.4. К посторонним мы должны относиться как к гостям или туристам: уважительно, приветливо, но ни в коем случае нельзя делать их судьями, учителями, ответчиками в наших делах: а главное, они сами должны чувствовать себя гостями и "долго не засиживаться'', "не лезть в чужой монастырь со своим уставом" и прочее. В противном случае и мы должны изменить своё отношение к ним, и без малейших колебаний и промедлений указать на дверь.
1.5. Есть ещё и те, у кого атрофировано или с рождения мертво национальное чувство
. Им неведома ностальгия, их не тянет в родные места, а скорее прочь от родных мест. Но это не кочевники или цыгане, для которых вся земля - дом родной. Это те, кому вся земля равно чужая, как и они ей чужие. Это люди без, национального корня, хотя они и могут "числиться" в любой национальности.Когда речь идет о делах народа и Отечесгва, такие люди не заслуживают даже того, чтобы их выслушивали. Скорее
, их стоит избегать, как неких "париев", и решать подобные дела без них: ибо они здесь не только бесполезны, но и вредны, как носители своего рода спида, разрушающие иммунную систему национального организма.2.1. В чём же заключается благо собственного народа, кроме блага первого и абсолютного — быть, жить, существовать на своей родине, в предечах своего месторазвития. но терминологии евразийцев? Конечно, искушенный читатель может возразить: а как же переселение народов? На это отвечу так. Не каждый человек рождается на своей родине: но в нём все равно сохраняется стремление обрести землю предков, и это чувство движет им и направляет, рано или поздно, в родные места. Так и народы могут оказаться в тот или иной исторический период вне области своего месторазвития, и тогда они ищут его
*1. Другим народам выпала более счастливая судьба; сразу оказаться на своем месте /и, возможно, с этого начинается история каждою народа/.Говоря о бесспорном праве народа и человека жить на своей родине, я, естественно, подразумеваю, что жить — это не просто существовать, а быть хозяином родной земли, и слугой своего народа, а не какой-то другого. И тут мы переходим к главному. Быть хозяином на своей земле — значит понимать, чем ты владеешь
, чем живешь.Это — особое обладание, при котором надо соответствовать своей земле, своему месторазвитию, своей Родине - быть ей действительно родным. Иначе она становится местом проживания, а народ — населением, и даже просто популяцией, человек же — существом "без роду и племени", пресловутым "космополитом".
2.2. Чтобы быть своим для своей родины, соответствовать ей, надо познать себя как представителя своего народа и жить согласно этому представлению, чего бы это ни стоило.
Речь идет, конечно, об особой форме, или, точнее, качестве существования, качестве, в наше время не всем до конца ясном и далеко не всеми ценимом. Понять это качество легче всего по аналогии с нашей способностью и желанием стать личностью. Каждый человек стремится стать личностью, сполна самореализоваться в ней, к этому, преимущественно, и направлена его воля. Другое дело - какова его идея личности и насколько она соответствует истине, но речь сейчас не об этом.
Народ /этнос/ — это соборная, или симфоническая личность, и в нем также живет потребность заявить себя особым и неповторимым народом, не имеющим на земле "двойников" ни в прошлом, ни в настоящем. Без такой непохожести на других существование любого народа, а тем более
, великого, теряет какое-то чрезвычайно важное качество, ибо он лишается своего национального лица, облика, характера. Это стремление заявить о себе в жизни, истории, культуре, - словом, везде, особым и неповторимым образом и следует считать и называть н а ц и о н а л и з м о м в собственном смысле слова.Наряду с этим существует и более широкое понятие национализма /как и ряд его извращенных толковании, которые мы оставляем сейчас в стороне/. Национализм в расширенном смысле неизбежно становится синонимом патриотизма, государственности /державности/. народности в искусстве
, традиционализма в подходе к социально-экономическим проблемам, и потому понятие нации как таковой становится, как бы, излишним, или, по крайней мере, второстепенным. Однако ни верность визаитийско-московским традициям в разрешении государственных и социально-экономических задач, ни утверждение славянского культурно-исторического типа и философии, искусстве, науке, ни преемство в области сакральной и мистической /аскетической/ жизни не могут заменить национализм, ибо не снимают и не разрешают собственно национальных задач, стоящих перед народом на протяжении всей исторической жизни. И поэтому сформулирую ещё раз свое понимание национализма.Национализм — это
, прежде всего, знание и исповедывание великой истины, гласящей: все 4 формы религиозной, государственной, социальной и культурной жизни должны соответствовать духу народа. Национализм есть верность духу народа все|да, везде и во всем.Характерно в этом отношении высказывание Ф.М.Достоевского: "Цель всякого движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание Бога, Бога своего, непременно собственного, и вера в Него как единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или многих народов был один общий Бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народности, когда боги начинают становиться общими. Когда бот становятся общими, то умирают и боги, и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог". Русский Христос не такой, как у испанцев, греков, немцев... Именно про русского Христа мог сказать Тютчев, что Он в рабском виде исходил, благословляя, всю нашу землю. Такой Христос не похож на Грозного Судию, Вседержителя, Пантократора византийцев, — хотя и мы, и греки, и испанцы принимаем все. что написано в Св.Писании о Христе, все Его заповеди и учение в целом.
В исторической жизни народа национализм проявляется как неустанный поиск и выработка своих неповторимых ответов на общие для всех народов вопросы жизни, как созидание своих неповторимых форм религиозного, государственного, общественного и культурного строительства, как обретение неповторимых форм личной святости и праведности.
Так, самодержавие - это русская форма монархической власти
, существенно отличная от европейской и даже византийской. В Европе монарх — это всегда лишь первый среди равных, и пределы его власти всегда были точно обозначены. Историки час то напоминают нам о том, что представитель знати, совершая обряд возведения на престол арагонских королей, произносил следующую характерную формулу: "Мы, которые стоим столько же, что и вы, я которые можем больше, чем сможете вы — мы назначаем вас нашим королем и сеньором при условии, что вы будете соблюдать наши привилегии. А если нет — нет". В России же, и притом именно в Москве был в корне преодолен сходный "феодальный менталитет" удельных князей и бояр.Не меньше отличий и от Византийской Империи. Иван Солоневич пишет: "Монархия в Византии и монархия в России совпадали, в сущности, только в одном: в названии. В Византии, как и в Западной Европе, монархия увенчивала собою право с и л ы. В России она была политическим выражением диктатуры совести. Вспомним, что у нас за всё время нашего государственного существования не было ни одного случая официального свержения династии... Даже и Емельян Пугачев выступал от имени законной династии и в качестве представителя законной династии. Насильственный захват престола в России невозможен вовсе" /"'Народная монархия", с. 253/. Из ста девяти византийских императоров своей смертью умерли только тридцать пять: остальные семьдесят четыре были убиты... И византийская церковь оправдывала это. Патриарх Полуевкт, коронуя цареубийцу Цимисхия, провозгласил: таинство помазания на царство смывает все грехи, в том числе и грех цареубийства.
Вторая характерная особенность русского самодержавия заключалась в поддержке монархии простым народом, нередко даже вопреки "второму сословию" удельных князей, бояр и дворян. Это черта русской монархии как особой формы правления сыграла решающую роль в преодолении исторического обвала, называемого Смутным временем.
2.3. Своеобразие России оттеняется Европой именно потому, что с ней мы ближе всего духовно. Наша христианская общность с европейскими народами резко отделяет нас от остальных, в основном нехристианских народов, и на общем духовном фоне /хотя слово "фон" — не совсем то/ чётче проступают различия, выявляющие нашу неповторимость. Начнем с того, что мы сохранили верность Православию, Европа же отпала в латинство
, а затем в лютеранство. Русская церковь никогда не стремилась к государственной власти, не вела и не провоцировала религиозных войн, не было в ней инквизиции, не сжигала она ведьм и еретиков /последнее аутодафе было в Испании в XIX веке/, не было в России орденского монашества, мощных еретических движений, вроде альбигойцев и катаров. Немыслима в России Варфоломеевская ночь, колониальные войны, "крестовые походы" и прочее.В то же время Европе чужды и непонятны наши юродивые и страстотерпцы, гармония светской и духовной власти, существование многонациональной империи без угнетения каких-либо народов, входящих в её состав, непонятны крестьянские общины, революции сверху /включая освобождение крестьян/, казачество, советы и многое другое.
Наша национальная неповторимость была с нами в течение столетий и не просто сохраняла нас, но и обеспечивала неуклонный подъём страны. И здесь надо
, прежде всего, указать на особый характер нашего национализма, связанный с уважением к культурной и религиозной жизни народов, населяющих Россию. Эта способность жить в дружбе и согласии с другими народами Евразии глубоко укоренилась в нашей психологии и составляет нашу характернейшую черту. Отказаться от этого значит изменить себе. Но нельзя распространять такое отношение на все народы без разбору, как внушала нам и продолжает внушать интернационалистическая /или космополитическая/ пропаганда. Под её влиянием мы пошли за людьми, чуждыми интересам нашей Родины, перестали быть хозяевами собственной родной земли. Эту опасность мы должны осознавать и всеми силами противостоять ей.2.4. Выше я привёл лишь отдельные примеры неповторимости русских религиозных, государственных и общественных форм жизни, неповторимости, которая служила творческим выражением своеобразия народного духа и обеспечивала России неуклонный рост благосостояния, могущества, культурных богатств. Там же, где мы изменяли себе, нас поджидали срывы и провалы -— в абсолютизм, в подчинении церкви государству, в крепостное право, в "'шляхетство" /по выражению Солоневича/, в нигилизм, марксизм, интернационализм-космополитизм: там нас ожидало служение целям, чуждым русскому народу: насаждение коммунизма во всем мире, борьба с империализмом, войны за чуждые нам интересы, строительство общеевропейского дома, установление нового мирового порядка — и все это с колоссальными людскими, культурными и территориальными жертвами и потерями.
В наше время, когда поколеблены самые основы патриотизма, когда подорвана наша принадлежность к великому и могущественному государству, когда русская культура все более вытесняется низкопробными суррогатами других культур, когда во все щели лезут инославие и иноверие, когда огромные усилия прилагаются к тому, чтобы мы потеряли веру в себя, в свои творческие способности — наше единственное спасение: осознать и исповедывать свой русский национализм.
3. Сознание своей русскости как важнейшего и необходимейшего качества жизни долго было на втором, а то и на третьем плане для нескольких поколений русских людей. Народность в знаменитой уваровской триаде была практически не раскрыта даже в теории, чего не скажешь о Православии и Самодержавии. Но, может быть, именно поэтому мы утратили не только Государя, но и монархическое сознание; оказались вне Церкви, вне православного мироощущения. Хочется верить, что не навсегда.
Православие после невиданного в истории человечества гонения на веру постепенно находит дорогу к сердцам и умам русских людей. Атеистический дурман постепенно рассеивается, хотя лишь меньшинство ведет подлинно церковную жизнь, а большинство просто числится в православных - впрочем, и это уже неплохо для нашего переходного времени.
Сознание своей принадлежности к великому народу долго заслонялось сознанием причастности к могучему Государству, будь то Российская Империя или Советский Союз. Хотя могущество это поддерживалось, главным образом
, за счет все тою же русского народа, он с этим мирился. Сейчас ситуация существенно изменилась: современная Россия настолько уступает размерам и мощи своих великих предшественников, что невольно возникает чувство невосполнимой потери, утраты какой-то важной опоры нашего существования. Но эту внешнюю опору нельзя восстановить, не восстановив опору внутреннюю — понимание сути, значения и целей подлинного национализма. Лишь опираясь на это понимание, мы сможем постепенно восстановить проверенные долгим историческим опытом формы жизни, а также найти и освоить новые формы государственного, социально-экономического и культурного строительства, которые будут соответствовать духу народа, адекватно выражать его творческие возможности. Только тогда мы окончательно станем на путь, ведущий к подлинному возрождению нашего народа и нашей Родины.Примечания.
