Галина Нечаева
“...Чтобы было с кем "душу отвести"” 1
Послесловие к публикации: О жизни и творчестве В.И. Ламанского
В круг людей, с которыми В.И. Ламанский был связан тесными научными и непосредственными человеческими отношениями, входили Н.Н. Страхов, Н.Я. Данилевский, Ф.М. Достоевский, Ап.Н. Майков, Ф.И. Успенский , К.Н. Бестужев-Рюмин. Названные имена принадлежат не только крупным, выдающимся деятелям отечественной культуры, но прежде всего личностям, чьё творческое наследие говорит о них как о столпах русской духовности и культуры. Это были люди, остававшиеся "верными заветам, смыслу и духу земли русской"
[2] и в то же время являвшиеся представителями вершин не только русской, но и мировой культуры.Главной, основной, всеобъемлющей темой их творчества была Россия, с которой чувствовали они "самую жгучую, самую тесную связь". При этом чувство свое (как благодаря набравшим в русском обществе значительную энергию к середине Х1Х в. научным и духовно-нравственным силам, так, прежде, всего благодаря подвижнически взлелеянному благодатному творческому дару), воплотившие: в строгую философскую мысль, закаленную в горниле западноевропейского мышления и отстоявшую свою самобытность (Н.Н. Страхов); в "новую формулу" философии истории, отражающую естественно-исторические закономерности культурного развития народов (Н.Я.Данилевский); художественное изображение пути русского человека к самому себе сквозь демонические сети больной цивилизации (Ф.М.Достоевский); философско-поэтическое выражение глубинной православно-духовной преемственности многовекового русского бытия (Ап.Н.Майков); конкретное раскрытие культурно-исторического принципа византинизма как движущего начала развития народов юго-восточной Европы (Ф.И.Успенский); в аналитический обзор историографии Русской истории (К.Н.Бестужев-Рюмин); в постижиние судеб славянства и места России в нем, осмысление взаимоотношений Греко-Славянского и Романо-Германского миров с точки зрения национально русских интересов (В.И.Ламанский).
Владимир Ивановия Ламанский (1833-1914) – крупнейший историк славянства, ученый, создавший исследовательскую школу, видный общественный деятель. "Он, несомненно, принадлежит к тем избранным, редким людям, которых жизнь и деятельность представляют и знаменуют целую эпоху". "...это был большой, очень
много сделавший для своей родины и для науки человек и... как "большому кораблю" ему судьбой было определено "большое плавание". – Писал в 1915 г. ученик Ламанского К.Я. Грот [3].Каким предстает сегодня нашему сознанию место В.И.Ламанского в истории русской культуры, в развитии русского самосознания?
Прежде всего подчеркнем, что Ламанский был петербуржец
2 . Это означает, что тема, которой он занимался, казалось бы, сама по себе противоречила доминирующему направлению в умонастроенности общества, но в существе была созвучна глубинным запросам русского духа. Не свидетельствует ли наилучшим образом об этом наличие столь различной по своим специальным интересам и внутренне единой аудитории Ламанского. Ученый читал лекции в Петербургском университете (пройдя путь от доцента до академика), в Духовной Академии, Академии Генерального штаба. Петербург, искони будучи "открыт западному ветру", никогда не имел стихийно-русской, "домашней", сердечно-радушной атмосферы, которая согревала в Москве.Внешне это был центр западничества с подчеркнутым холодком дистанции, закона, индивидуализма. Так, говоря о защите магистерской диссертации
3 , А.П.Пыпин отмечал: "...оказалось, что петербургские ученые обнаружили заметную холодность к славянофильскому вопросу, весьма резко выставленному г. Ламанским; москвичи нас уверяли, что явись диссертация в Москве, она возбудила бы несравненно больше и возражения, с одной стороны, и одобрения – с другой. В самом деле славянофильство гораздо крепче утвердилось в Москве, и оно ближе принималось к сердцу и друзьями и врагами; в здешний же столице книга В.И. Ламанского не произвела того впечатления, которого можно было ожидать"[4]. Однако заметим, что и сам Пыпин, говоря о славянофильстве, вольно или невольно, исповедует западнический подход, ибо понимает его по сути дела буквалистски, имея в виду собственно славянскую тему, славянский вопрос. А отнюдь не утвердившееся расширительное толкование этого термина (который до сего дня именно так и трактуется): философское осмысление коренных начал русской жизни, освященных православной церковностью; путь русского самосознания, в его духовно трезвенной, национально достойной основе. В русле такого понимания находилась и вся деятельность Ламанского, и его размышления о кардинальном направлении развития русской культуры. В своем позднем, знаменитом трактате "Три мира азиатско-европейского материка" (1892), отстаивая значимость научного познания, невозможного без борьбы мнений, – сомнений, свободы мысли, ученый писал: "Всё будущее русского просвещения прежде всего зависит ... от возвышения и очищения господствующих у нас воззрений на веру, на дух человеческий, на Дух Господень, от развития и усиления не внешней обрядности и формализма, а внутреннего христианского строя и созерцания"[5].Магистерская диссертация В.И. Ламанского, если и не получила сильного общественного резонанса (напомним, что в
XIX в. диспуты были публичными и собирали обыкновенно не только специалистов, но довольно широкую интеллигентскую аудиторию) и не имела шумного успеха (к бенгальским огням которого ученый никогда не стремился), то причиной того явилась новизна идей, смелость подхода и общей концепции, предложенной молодым исследователем 4 . Однако, как отмечает К.Я. Грот, в посвященных в обсуждение вопроса русских и славянских кругах диссертация произвела глубокое впечатление. Основная же масса русского общества оказалась в то время еще слишком не подготовленной для её полноценного понимания и усвоения. В научной судьбе Ламанского магистерская диссертация имела особое значение: в ней оказались заложенными все те краеугольные камни, которые впоследствии определили облик и характер могучей научно-творческой деятельности, имевшей при всей многогранности единый стержень, единый одухотворяющий русский "нерв".Петербургу, как это ни парадоксально, суждено было стать центром "русского направления", в его интеллектуально-оформляющей, философской доминанте,
в научно обоснованном проявлении. Петербург, с присущим ему напором космополитических волн (влекущих за собой мусор нигилизма, атеизма, материализма и пр.), в тех, кто ощущал себя русским и обладал внутренней духовной силой (хочется сказать – глубинной почвенностью) закалял мысль, властно требуя серьезных умственных усилий и осмысленной самоотдачи. Эту закономерность можно увидеть и на примере развития славистики: научные успехи петербургской школы были более значительны, чем московской. Именно в Петербурге работали И.И. Срезневский, П.И. Прейс. Деятельность В.И. Ламанского – также яркое тому подтверждение.После окончания университета
5 Ламанский служил в Публичной библиотеке и в Государственном архиве Министерства иностранных дел в качестве старшего архивариуса; работал секретарём Императорского русского географического общества, а затем председателем его этнографического отделения. (С 1850-х гг. Географическое общество объединяло в своей среде выдающиеся ученые силы, видных общественных деятелей: всё, что имелось в петербургской "интеллигенции талантливого, живого, энергичного в области отечество- и народоведения"[6]. Основав в 1890 г. журнал "Живая старина" 6 , В.И. Ламанский был его бессменным редактором до 1912 г.; в 1880-х гг. участвовал в устройстве этнографического музея императора Александра III; был инициатором (совместно с А.Ф. Гильфердингом) учреждения Петербургского славянского комитета 7 , членом которого являлся и Н.Я. Данилевский.В 1876-1878 гг. Ламанский вместе с профессором К.Н. Бестужевым-Рюминым руководил общественным движением в пользу славян. В конце 1880-х гг. отошел от работы в Славянском благотворительном обществе (в которое был переименован Славянский комитет) из-за несогласия во взглядах с большинством его руководителей. В 1887-1888 гг. редактировал "Славянские известия".
Служа в Государственном архиве, Ламанский хорошо изучил документы по русской истории и внешней политике России до Х1Х в. Предметом его увлечения постепенно стал
XVIII в., эпоха царствования Елизаветы Петровны, время успехов русского ума, подъёма духа. Ламанский составил биографию Ломоносова, посвятил ему и ряд специальных работ; редактировал академическое издание сочинений Ломоносова. В связи с изучением творческой деятельности последнего много занимался и собственно историей Академии Наук, что позволило ему в последствии в блестящих полемических статьях обнажить отчужденность Академии второй половины Х1Х в. от русских национальных и общественных интересов ("Еврейская коллекция и непременный секретарь Академии Наук", 1866г.; "Еще племянник и санскритолог", 1878 г.; "Открытое письмо адьюнкту г. Баклунду" и "Открытое письмо акад. Струве", 1880 г.), оказавших немалое влияние на преобразование Академии в 1880-х гг.Просветительные идеалы, к выражению которых так или иначе В.И. Ламанский обращался во многих своих трудах, были развиты им с специальных статьях, имеющих программный характер. Речь идет о ранней, но вполне зрелой работе "О распространении знаний в России", 1857 г. и статье, помещенной в журнале "Живая старина" за 1890 г.
Много внимания Ламанский уделял этнографии России, причем не только русского, но и инородческого ее населения. Об общем характере научно-исследовательской позиции ученого много может сказать, например, такой факт как увенчавшиеся успехом усилия по отмене латиницы у литовцев. Значительный вклад Ламанский внес в дело изучения истории славистики, как русской , так и западноевропейской. Из русских славистов первенствующую роль он отводил И.И. Срезневскому и П.И. Прейсу. Среди западных высоко ставил П.Шафарика, Ф. Миклошича и особенно Й. Добровского.
Владимир Иванович Ламанский был главным образом историком славянства, понимаемого им как единый целостный организм. Историко-культурное прошлое, политические судьбы этого мира, перспективы его будущего развития составляли ядро научного интереса ученого, исследовательский метод которого сегодня мы назвали бы культурологическим , имея в виду стремление понять сущность изучаемой культуры через фокусирование ее различных сфер, областей, элементов, "генерализацию", раскрывающую истоки и основания культуры. Работы Ламанского, посвященные истории и культуре славянства, сочетающие подлинную научность и субъективную сращенность с предметом исследования, естественно преодолевали позитивистский подход (столь широко распространенный в то время), с присущей ему фетишизацией факта и якобы бесстрастно-рационалистическим, а по существу чуждым, предвзято западноевропейским взглядом на явления славянской и в, частности, русской культуры. Можно сказать, что работы В.И. Ламанского последовательно и широко подготавливали почву для появления новой концепции исторического процесса, став основой для философско-исторических обобщений, нашедших выражение в универсальной научной концепции культурно-исторических типов его современника и соратника – Николая Яковлевича Данилевского. Точнее было бы сказать, что труды Ламанского явились преддверьем в эту теорию, как бы тем последним шагом, который сделала в этом направлении русская культура, вставшая на него ещё в первой половине
XIX в. в лице ранних славянофилов – А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова, – заложивших краеугольные камни русского самосознания послепетровской эпохи; как писал В.В. Розанов, – "драгоценное, неразрушенное и, мы убеждены, неразрушимое ядро славянофильской доктрины". "Н.Я. Данилевский... около этой нежной, хрупкой, жизненной сердцевины образовал внешнюю скорлупу..."[6]. " Кто я ?" "вокруг меня не то же, что я" – вот краткие выражения, вот формулы сердцевинной и краевой фаз одной и той же доктрины, её жизненной плодоносной части и внешней, жесткой, только разграничивающей стороны"[6].Альфой и омегой культурно-исторических воззрений В.И. Ламанского было научно обоснованное противопоставление Греко-Славянского, восточно-христианского мира миру Германо-Романскому, католическо-протестантскому. Ламанский доказательно опровергал фальсификацию истории славянства, утвердившуюся в западноевропейской науке, прежде всего немецкой. О своей позиции, основных историко-культурных постулатах ученый определенно заявил уже в магистерской диссертации "О славянах в Малой Азии,
Африке и в Испании"(1860 г.). В своей речи на диспуте (опубликованной московской славянофильской "Русской беседой", 1860 г., имеющей автобиографическое значение с точки зрения истории становления и развития научных воззрений исследователя) Ламанский, в частности, говорил: "Мне стало ясно, что история греко-славянского мира должна пополнить значительный пробел в истории нового человечества". В истории болгар, сербов, хорватов, русских есть основная идея, связующее начало, объединяющее их в одно целое. Подчинение славянского мира чуждым стихиям: азиатской, византийской, римско-немецкой, привело к тому, что в XVIII вв. можно было думать, "что начался процесс разложения славянских народностей. Заметно выделялся из среды славянского мира один лишь русский народ". "Русский народ не только вынес все суровые испытания своих южных и западных соплеменников, но и совершил поворот в истории славянского мира. Как принцип и идею он заставил признать славянскую личность". В заключительной части речи В.И. Ламанский сказал: "Современное поступательное движение России всего лучше определить как освобождение ее основной народной стихии, славянской, из-под влияния ей чуждых стихий". Эти воззрения были углублены и развиты ученым в дальнейшем, в его замечательных исследованиях, статьях, этюдах. Так, отметим, в частности, с точки зрения акцентированного выше аспекта: предвосхищения теории Н.Я. Данилевского, – что в 1867г. в работе "Изучение славянства и русское народное самосознание" В.И. Ламанский пишет о том, что исследования в области Греко-Славянского мира постепенно подготавливают "совершенную переработку так называемой средней и новой истории, доныне почти исключительно составленной из истории Романо-Германского мира". В докторской диссертации "Об историческом изучении Греко-Славянского мира в Европе" (1871 г.) Ламанский обосновывает теорию о Греко-Славянском мире как самостоятельном объекте изучения, критикует принятую систему построения всеобщей истории, разоблачает ненаучность нигилистических воззрений на славянство как на нечто низшее по сравнению с народами романо-германскими, господствующую у германцев (немцев), отчасти и у романцев. Глубокий анализ корней распадения современного христианского европейского человечества на мир греко-славянский и романо-германский в начале средневековья дан в работе "Видные деятели западно-славянской образованности в XV-XVI в.в." (1875). В трактате "Три мира азиатско-европейского материка"(1892) Ламанский развивает учение о трех мирах: азиатском, романо-германском и греко-славянском, рассматривая их географические, этнические, культурно-исторические отличия. Пересмотр важнейших вопросов истории всего славянства в IX в. в связи в связи с его отношениями к мусульманскому востоку и романо-германскому западу был предпринят в последней крупной работе (которая незакончена и по существу только начата, но идеями которой Ламанский очень дорожил) – "Славянское Житие Кирилла, как религиозно-эпическое произведение и исторический источник" (1904). В.И. Ламанский был не только выдающимся ученым, но и человеком с щедрым педагогическим даром. Его открытость, благорасположенность и творческая требовательность к людям "выдавала" исконно русско-славянскую природу души, человеческое благородство, высокую культуру духа. Свою речь, произнесенную в связи с чествованием 25-летия его профессорской и ученой деятельности (1883), Ламанский завершил словами о том, что ученому и профессору естественно и позволительно иногда предаваться честолюбивым и горделивым мечтам, что труд его, может быть, не напрасен, оставит учеников и последователей и вместе с тем сказал следующее: "Провозглашая себя громко моими учениками, вы утешаете и ласкаете меня отрадною надеждою: ученики ваши и ученики их учеников, вспоминая о вашей деятельности, может быть, когда-нибудь и меня, как вашего старого дядьку, помянут с благодарностью за то уже одно, что вы меня так любили"[3]."Школа В.И.
Ламанского" – одна из научных школ, которыми гордится Петербург и вся Россия – включает целый ряд крупных имен, обогативших русскую славистику и другие сферы исторического знания, тесно с ней связанные. Среди них Ф.И. Успенский, К.Я. Грот, Т.Д. Флоринский, М.И. Соколов, Н.В. Ястребов, В.Н. Малинин, П.С. Пальмов.В.И. Ламанский скончался 19 ноября (2 декабря) в Петербурге, погребен на Литераторских мостках Волкова кладбища.
Отмечая 165-летие со дня рождения Владимира Ивановича Ламанского, необходимо сказать, что в летописи русской культуры он входит как подвижник, человек большой внутренней благодатной силы, идущий в поисках истины всю жизнь "против течения"; человек самобытно русского, ясно трезвенного ума, в своих научных исследованиях сохранявший ощущение живого пульса жизни, его биения в прошлом и ритма в настоящем; автор, богатый эрудицией в деталях и видящий зорко общий смысл целого.
Обращение к творческому наследию Ламанского позволяет понять внутреннюю органику развития русской культуры, движение ее общекультурной и философско-исторической мысли, лучше представить ту научную атмосферу, в которой вызревали идеи знаменитой книги Н.Я. Данилевского "Россия и Европа"; с очевидностью увидеть, что отнюдь не Г. Рюккерт
8 и Г. Риль, опубликовавшие в конце 1850-х в начале 1860-х гг. свои работы по естественной истории, стали для Данилевского фундаментальной опорой, а тот высокий полет научной мысли, открывающий мировые просторы, и горячая преданность своему отечеству, которая во все времена одухотворяла и одухотворяет силы русского ученого в России 9 .Сегодня, в конце
XX в., Владимир Иванович Ламанский предстает перед нами как русский человек, историк, мыслитель, видный представитель интереснейшей эпохи нашего культурного развития; ученый, обращение к творческому наследию которого позволяет не только обогатить кругозор, закалить мысль, но и "душу отвести", укрепив чувство национального достоинства.Истинная оценка В.И. Ламанского неразрывно связана с развитием русского национального самосознания (является критерием этого развития) и путь к ней воспринимается в настоящее время как долг, насущная потребность русской культуры, одно из условий ее духовной зоркости и мыслительной самостоятельности.
Один из заветов ученого состоял в необходимости серьезного, подлинного умственного просвещения России. Всей своей жизнью В.И.
Ламанский служил великой для России идее – "подъёма народного духа и сил на основе самопознания и всестороннего самоизучения"[3].Литература
1. Майков Ап.Н. Письма к Ф.М. Достоевскому (1868-1870)// Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1984. – С.60-98.
2. Розанов В.В. Вечная память// Розанов В.В.Литературные изгнанники. London, 1992.- С.457.
3. Грот К.Я. Владимир Иванович Ламанский // Исторический Вестник, 1915, 1.
4. Пыпин А.Н. Новые славянские исследования:/ О кн.: В.И.Ламанский: О славянах в Малой Азии, Африке и Испании // Современник,1860, 4. – С.309.
5. Ламанский В.И. Три мира азиатско-европейского материка // Славянское обозрение, 1892, 1. – С.497.
6. Розанов В.В. Поздние фазы славянофильства // Розанов В.В. Несовместимые контрасты жития. Литературно-эстетические работы разных лет. – М., 1990.
7. Ефремов А.В. Падучие звездочки. Приложение к кн.: Данилевский Н.Я. Горе победителям. Политические статьи. – М., 1998.
1 Из письма Ап.Н.Майкова к Ф.М. Достоевскому от 30 сентября (12 октября) 1868г., в котором он советует последнему встретиться в Венеции с В.И. Ламанским, “чтобы было с кем "душу отвести"” [1].
В.И. Ламанский родился 26 июня ( 9 июля ) 1833 г. в Петербурге, в крепкой и одаренной талантами семье. Братья: Яков Иванович – деятель по горной части и директор технологического института; Евгений Иванович – известный финансовый и государственный деятель; Сергей Иванович – профессор физики и физиолог; Константин Иванович – судебный деятель. Отец Иван Иванович (1793-1879) – занимал видный пост в министерстве финансов и был затем сенатором .В.И. Ламанский окончил первую петербургскую гимназию. Магистерская диссертация В.И . Ламанского называлась “О славянах в Малой Азии, Африке и Испании”. В.И. Ламанскому тогда было 27 лет. Кандидатская работа Ламанского В.И. "О языке Русской Правды" была удостоена серебряной медали. Издание журнала возобновлено в 1994 г. под редакцией Н.И Толстого. После его кончины журнал возглавляет С.Ю. Неклюдов, зам. главного редактора – А.С. Каргин. Московский славянский комитет оформился в 1858 г. Инициаторами его создания были К.С. Аксаков, И.С. Кошелев, Ю.Ф. Самарин. Распространение мыслей о несамостоятельности идей Н.Я. Данилевского, его полной зависимости от второсортного немецкого профессора Г. Рюккерта принадлежит, как печально известно, “внецерковному христианину В.С. Соловьёву, в каком-то злобном, длительном ожесточении нападавшему на книгу “Россия и Европа” и ее автора. Мнение Соловьёва и до сих пор нередко без проникновения в существо вопроса поднимается на щит, несмотря на то, что в 1894 г. Н.Н. Страхов ( в течение долгого времени полемизировавший с Соловьёвым в связи с теорией культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского) опубликовал специальную статью “Исторические взгляды Г. Рюккерта и Н.Я. Данилевского”, убедительно, с присущей ему глубиной, последовательностью и строгостью мысли, опровергавшую Соловьёва. А в 1954 г. Р. Мак-Мастер, самый известный из зарубежных исследователей Данилевского, специально сверив тексты Рюккерта и Данилевского, подтвердил полную самостоятельность последнего, отметив при этом, что Соловьёв “неожиданно повёл себя легкомысленно и для доказательства собственной правоты пошел даже при переводе на русский язык на некоторое "редактирование" текстов Г. Рюккерта, что сильно изменило их смысл”[7]. Небезынтересна фактологическая сторона, возникающая при сопоставлении дат, говорящая об интенсивности русской научной мысли той поры, одолении ею принципиально новых (с точки зрения значения не только для русской, но и для мировой науки) высот. Магистерскую диссертацию В.И. Ламанский защитил в 1860 г., трактат “Изучение славянства и русское народное самосознание" появился в печати в 1867 г., книгу Н.Я. Данилевского “Россия и Европа” Н.Н. Страхов опубликовал в своём журнале “Заря” в 1869г., отдельным изданием она вышла в 1871 г. В этом же, 1871 г. Страхов публикует в “Заре” и докторскую диссертацию Ламанского “Об историческом изучении Греко-Славянского мира в Европе”.