Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа

В этой связи небесполезно вспомнить приведенные в главе 3 слова Иммануила Канта, который отождествлял «коммерческий дух» с «эгоизмом, трусостью и мягкотелостью» Вполне вероятно, он был прав, и вполне вероятно, что это не такие уж плохие вещи.

Ведь в конце концов при свободных системах, за которые ратуют экономисты, люди могут удовлетворять потребности своего долгосрочного экономического эгоизма лишь при условии, что способны предложить продукты или услуги, представляющие ценность для других. А при сбыте этих продуктов и услуг жадные до наживы бизнесмены усваивают (как было отмечено в предыдущих главах), что богатеют успешнее, если соблюдают нормы деловой честности, порядочности, цивилизованности и гуманности.

По меркам воинской доблести, может быть, и трусливо закрывать глаза на оскорбление. Однако по другим стандартам (тем, о которых говорится в истории Барнума, приведенной в главе 4) не только экономически неразумно, но и просто по-детски глупо затевать смертельную схватку из-за покроя пиджака, цвета туфель, «сфер влияния» или клочка земли, где нельзя даже похоронить поверженного противника21. Может быть, мир, предпочитающий разумную трусость, лучше того, в котором все только и ищут повода сразиться, чтобы доказать или проверить свое мужество, и готовы бравировать храбростью даже перед жерлом пушки, как это иногда делают персонажи Шекспира.

И стремление избегать ненужных конфликтов, не давать ьилю гневу и руководствоваться не совсем неверным предположением, что у других людей тоже есть чувства, можно, конечно, назвать мягкотелостью. Однако, как я уже говорил, желание нравиться и угождать в общем и целом экономически продуктивно, то есть способствует преуспеванию. И мир, в котором такое поведение преобладает, вполне вероятно, совсем не так уж и плох, даже если порой покажется кому-то слащаво-угодливым.

Иными словами, общество, предпочитающее «эгоизм, трусость и мягкотелость», при определенных условиях может оказаться вполне приемлемым. И — отчасти благодаря упорным усилиям многих поколений экономистов — самые развитые регионы мира все больше движутся именно в этом направлении.