Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа

Один из возможных способов добиться этого состоит в насаждении добродетелей извне.

Анализируя процесс становления необходимых для экономического развития деловых норм, Дуглас Норт подчеркивает роль внешних инстанций, призванных регулировать, осуществлять надзор и гарантировать выполнение сделок и соглашений. В качестве наглядного примера ситуации, где подобные инстанции отсутствуют, он приводит меновые рынки на Ближнем Востоке и в Северной Африке. На них представлено «множество мелких предприятий», почти половина рабочей силы которых занята обменом. От умения меняться «в первую очередь зависит, кто выигрывает на этих рынках, а кто нет», и люди «торгуются энергично, упорно и неуступчиво». «Смысл состоит в том, — полагает Норт, — что одни стремятся выиграть за счет других. И цель, в сущности, одна — повысить стоимость сделки для противоположной стороны. Обогащается тот, кто информирован лучше своего контрагента» .

Высокая цена сделок при такой системе является не столько целью, сколько непреднамеренным и пагубным следствием. Важнее всего, что исключительно сложные условия торга и постоянная угроза обмана заставляют людей — в первую очередь неуверенных в себе и плохо информированных — по возможности избегать подобных сделок. В результате все становятся беднее.

Норт затрудняется «объяснить, почему столь неэффективная форма торгов» продолжает существовать. Можно было бы ожидать, полагает он, «появления созданных по всеобщему согласию инстанций, уменьшающих риск и неадекватность таких информационных асимметрий». Но этого не произошло, и причиной тому, как он считает, — отсутствие «принципиально важной поддержки со стороны правовых и судебных органов, которая могла бы сделать подобную добровольную организацию жизнеспособной и прибыльной». «За неимением всего перечисленного, — заключает он, — нет стимула менять систему» .

В своем анализе экономического развития Розенберг и Бирдзелл решают ту же самую головоломку и тоже подчеркивают значение внешних контролирующих инстанций. «Каким- то образом, — полагают они, — значительное количество людей с деньгами... должны были получить уверенность, что другие... ведут себя честно, надежно и достойны доверия». Как такая «деловая мораль» возникала, «трудно сказать с точностью», но, скорее всего, ее поощряли купеческие ассоциации и, по всей вероятности, укрепляли «идеология Реформации и связанная с ней этика», а также религия (за исключением, разумеется, антикапи- талистических моментов католической доктрины). Констатируя, что «социологию деловой честности еще предстоит написать», Александр Гершенкрон отмечает: «Во многих странах Европы исторический опыт ремесленных гильдий, их усилия по повышению и поддержанию стандартов качества и надежности сыграли важную роль в формировании деловой этики общества».