Джон Мюллер
Крах советского коммунизма
По сравнению со всеми этими бедствиями демократия явно выглядела более предпочтительной или, во всяком случае, менее неприемлемой, чем ее альтернативы. Самые наглядные примеры неизменно свидетельствовали, что некоммунистические страны в экономическом отношении живут гораздо лучше: Западная Германия — лучше Восточной, Южная Корея — лучше Северной, Австрия — лучше Венгрии и почти любая некоммунистическая страна Юго-Восточной Азии — лучше Вьетнама. Как и в Латинской Америке, необходимость демократизации подстегивал не подъем экономики, а ее упадок.
Михаил Горбачев был одним из тех представителей элиты, которые начали осознавать дефекты системы. Придя к власти в 1985 году, он быстро понял, какое месиво проблем досталось ему в наследство, и попытался реформировать систему. Тем временем демократическая идея набрала необоримую силу на окраинах коммунистической империи. В странах Восточной Европы демонстранты требовали смещения скомпрометировавших себя лидеров, ликвидации коммунистической власти и свободных выборов. В 1989 году это движение добилось принципиальных успехов, прежде всего потому, что Горбачев, в отличие от своих предшественников, отказался применять силу для подавления демократических процессов.
Было предсказуемо, что Советский Союз рано или поздно «отпустит» обременительную восточноевропейскую империю и позволит этим странам жить свободно49. Но поразительную быстроту уступок, сделанных коммунистическими властями (пусть с разной степенью неохоты) лишь внешне неодолимой силе, не предвидел никто. Коммунизм — и это весьма примечательно — переходил к демократии гораздо спокойнее и быстрее, чем монархия. Сначала это произошло в Восточной Европе, а затем и в СССР, когда в 1991 году массовые, но мирные демонстрации протеста положили конец перевороту, устроенному твердолобыми коммунистами.
Всем этим процессам способствовали — во всяком случае, отчасти — исторические прецеденты. В 1956 году Венгрия объявила о намерении перейти к многопартийной демократии, а в 1968 году такую же надежду выразила Чехословакия. Обе попытки были подавлены советскими танками. И опыт 1989 года еще раз подтверждает, что большинство стран Восточной Европы (и прибалтийского региона) охотно перешли бы к демократии гораздо раньше, если бы не оккупационные силы Советского Союза50.
