Джон Мюллер
Капитализм без демократии и демократия без капитализма
При царящей в деловой жизни нечестности, непорядочности, невежливости люди сворачивают дела до минимума и экономический рост уменьшается вследствие падения экономической активности.
Добродетельное деловое поведение в итоге выгодно. Но даже сами капиталисты могут не понимать этого, отчасти потому, что разделяют традиционно-негативные представления о капитализме. Нередко требовались значительные усилия, чтобы люди усвоили требования просвещенного и долгосрочного экономического эгоизма.
Поскольку деловые добродетели экономически прибыльны, они вполне способны возникать и распространяться I! результате нормального конкурентного процесса. Единственное, что требуется, — это новаторский прецедент: так как прибыльность добродетельного делового поведения далеко не очевидна, должен появиться новатор, который поймет экономическую ценность добродетели и будет вести дела соответственно. Увидев его успех, другие бизнесмены начнут ему подражать.
Когда в бизнесе господствует нечестность, суды и регулирующие органы задыхаются от обилия дел. Если же торжествует честность, они вполне способны (при активном содействии достойных бизнесменов) наказывать относительно редкие нарушения и, соответственно, содействовать экономическому росту. Представляется, следовательно, что эффективность контролирующих инстанций есть скорее результат торжества добродетельных деловых норм, чем его причина.
Убеждение в том, что честность, порядочность, цивилизованность и гуманность приносят богатство, окончательно сложилось или впервые было сформулировано в виде отчетливой, сознательно принимаемой деловой нормы не так давно: появившаяся в середине XIX века брошюра Ф. Т. Барнума «The Art of Money-Getting» («Искусство зарабатывать деньги»), возможно, самая ранняя публикация, в которой прибыльность добродетельного делового поведения рассматривается специально и подробно.
Подъем деловой добродетели в значительной мере совпал с выдающимся экономическим ростом Запада на протяжении двух последних столетий и, вероятно, во многом ему способствовал.
