Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа

Разумеется, подобное рискованное поведение будет по-настоящему удачным только в том случае, если принесет пользу и другим — обеспечит или поможет обеспечить производство товаров и услуг, которые пользуются реальным спросом.

Риск на войне или во время исследовательских экспедиций считается героизмом. А вот капиталистов, как заметил Джордж Гилдер, людей творческих, идущих на риск, готовых и к успеху и к неудаче, почему-то никто никогда не считал героями.

Капиталистические добродетели и монополисты

В большинстве случаев и монополист сочтет выгодным подписаться под капиталистическими добродетелями. Для повышения продуктивности ему точно так же нужны хорошие отношения с работниками. Он точно так же заключает сделки с коллегами-бизнесменами. Более того, монополисту, известному честностью, порядочностью, обходительностью и гуманностью, легче убедить потребителей смириться с повышением цен, то есть ему легче повысить цены, не вызвав при этом уменьшения продаж и потока протестующих писем в правительственные инстанции.

Поэтому неудивительно, например, что монополии в области кабельного телевидения чрезвычайно обходительны с клиентами и тратят немало денег на связи с общественностью, чтобы продемонстрировать свою ответственность. Таксомоторные компании, сумевшие добиться монополии в том или ином секторе этого бизнеса (скажем, в обслуживании аэропорта), тоже понимают, что честность, порядочность и вежливость принесут больше денег, поскольку у клиентов не будет повода тратить время и силы на поиски другого транспорта. Да и чаевые вырастут.

Неискренность как родовая черта капиталистической морали

Но не нужно иллюзий: свойственные успешному капиталисту честность, порядочность, обходительность, гуманность и героизм по сути своей неискренни, притворны и даже лицемерны. При капитализме деловые люди ведут себя честно, порядочно, обходительно, гуманно и героически не потому, что ценят эти добродетели ради них самих, а потому, что так велит жажда наживы. Бизнесмены, как правило, не отвечают определению, сформулированному Джеймсом Вильсоном, по мнению которого нравственный человек — это «тот, чье чувство долга подчиняется велениям совести — беспристрастного наблюдателя, оценивающего в нашем сердце наши действия так, как их оценили бы другие». Примерно сто лет тому назад архиепископ Ричард Уотли заметил, что человек, действующий по принципу «честность — лучшая политика», на самом деле нечестен. Стиглер понимает это высказывание следующим образом: «Тот, кто ведет себя честно лишь потому, что это выгодно, — всего лишь беспринципный прагматик; человек по-настоящему честный следует выбранным принципам вне зависимости от последствий».