Капитализм, демократия и удобная бакалейная лавка Ральфа

Ричард Истерлин, правда, смотрит на :>тот процесс не так оптимистично, называя его «гедонистической круговертью», и приходит к выводу, что «каждый шаг вверх по лестнице экономического развития неизбежно порождает очередные экономические пожелания, которые уводят стремление в бесконечность». Однако если слово «круговерть» подразумевает всеобщую скуку при отсутствии принципиального прогресса, то «стремление» не только служит условием экономического прогресса, но и обладает самостоятельной стимулирующей привлекательностью. Юм считает: когда предприимчивость процветает, люди «получают в награду удовольствие и от самого занятия, и от плодов своего труда». В результате «ум становится более энергичным», «расширяет свою силу и способности»78.

Наконец, у нас нет никаких оснований полагать, что экономическое развитие опустошает тех, кто «поднимается по лестнице», уменьшает их счастье или пробуждает желание повернуть обратно. Люди, может быть, и не чувствуют себя значительно счастливее, но вместе с тем, несмотря на тревожные предупреждения некоторых интеллектуалов, не находят и особых неудобств во все более продолжительной жизни и все более высоком ее уровне.

Идеальные образы и реальные определения

На известном полотне Нормана Рокуэлла изображена демократия в действии: городское собрание в Новой Англии; в разгар дискуссии поднимается рабочий, чтобы высказать свое мнение. Его неуклюжий здравый смысл, похоже, положил конец колебаниям и разногласиям. Общее решение найдено, и все присутствующие с благодарностью смотрят на оратора.

Однако этот сентиментальный, идеализированный лубок не имеет практически никакого отношения к реальной демократии. Демократия — это не процесс, в ходе которого одна блестящая идея покоряет всех, побуждая спорщиков к благостному сог ласию. Напротив, демократия — это беспорядочная сутолока, столкновение идей и интересов (личных или групповых), хаотичная и неравная (пусть и мирная) борьба, где идеи очень часто низводятся до лозунгов, факты искажаются до неузнаваемости, а доказательность и убедительность подменяются голословным позерством. Жонглирование словами здесь — необходимость, фарс — норма, поза — всеобщая мода. Если чья-то точка зрения побеждает, значит, в ходе обсуждения она, скорее всего, настолько изменилась по отношению к своему первоначальному варианту, что уже никого полностью не убедит и не удовлетворит. Здесь практически не бывает завершенности, окончательности, определенности. При демократии, как замечает Тод Линдберг, «оперная дива никогла не поет»1. Демократия — малоприятная вещь, и извиняет ее лишь то обстоятельство, что другие методы принятия решений еще хуже.