Джон Мюллер
Восстание меньшинств
Итак, логика романтически-идеалистических представлений о равенстве может привести к выводу о необходимости подавления демократии. (Однако по иронии судьбы, как я отмечал в главе 2, никакие теории Ленина и его последователей на практике так и не обеспечили уменьшения экономического неравенства.)
Конечно, ленинизм глубоко антидемократичен не только в выводах, но и в исходных посылках. Ведь демократия доверяет здравомыслию простых людей и оставляет им полную свободу рассуждать и поступать по своему усмотрению, даже если иногда (или часто) это приводит к решениям откровенно опрометчивым. Напротив, ленинская версия коммунизма, возобладавшая в Советском Союзе и других странах, исходила из того, что простые люди не знают своей выгоды, о чем неопровержимо свидетельствует их готовность позволять богатым пользоваться преимуществами в демократических государствах. Головы простых людей забиты обманчивой капиталистической пропагандой, порождающей «искаженное представление» о жизни и классовом конфликте. Следовательно, необходима элитная группа революционеров, заговорщиков-интеллектуалов — авангард пролетариата, готовый думать за наивную, манипулируемую, опрометчивую массу и направлять ее действия, пока она не обретет должного самосознания58.
Восстание меньшинств
Проблема примирения меньшинств с демократией усугубляется идеалистическим отождествлением демократии с политическим равенством, властью большинства и массовой политической активностью граждан. Если национальное или другое меньшинство — особенно такое, которое ощущает значительную неприязнь со стороны большинства, — принимает три вышеназванных условия за чистую монету, оно может совершенно логично заключить, что ему следует опасаться притеснений со стороны большинства просто в силу своей очевидной численной слабости. Подобный вывод способен ввергнуть людей в безысходность и толкнуть на безрассудные действия. Имиджмейкеры демократии привычно утверждают, что меньшинству остается лишь уповать на достаточную снисходительность, терпимость и добрую волю большинства, однако это соображение применительно ко многим ситуациям звучит совершенно неубедительно.
