Джон Мюллер
Восстание меньшинств
Как было отмечено ранее, демократия в отношениях с меньшинствами добилась пусть и далеких от совершенства, но вполне прием-
лемых результатов, во всяком случае по сравнению с другими формами правления. Произошло это отнюдь не потому, что большинство снисходительно откликалось на просьбы меньшинства. Причина в другом: демократия позволяет меньшинству увеличить свой реальный политический вес (то есть стать «более равным» и более влиятельным, чем это предполагает его численность), когда речь заходит о важных для него вопросах. Такую возможность имеют даже откровенно презираемые обществом группы, например гомосексуалы. Кроме того, поскольку основная масса людей большую часть времени обращает мало внимания на политику (феномен политической апатии), активное меньшинство получает дополнительные шансы отстоять свои права и интересы, особенно если действует осмотрительно и настойчиво.
Гражданские войны в Хорватии и Боснии—Герцеговине начала 1990-х годов были спровоцированы (по крайней мере, отчасти) тем обстоятельством, что сербское меньшинство в этих странах исходило не из демократической действительности, а из абстрактного идеала демократии — и реагировало на события излишне болезненно. Считая основой демократии политическое равенство, массовую активность и власть большинства, сербы пошли на поводу у пропагандистов-па- никеров, заявлявших, что при численном меньшинстве сербам не избежать притеснения59. (То же самое можно сказать о косоварах в Сербии и палестинцах, живущих в самом Израиле и на присоединенных им территориях.)
Однако, как свидетельствует опыт демократии, сербы вполне могли бы отстоять свои интересы и национальное достоинство, если, конечно, государство является демократическим на деле. Хотя демократию в истерзанных войной Хорватии и Боснии—Герцеговине нельзя, естественно, считать полноценной, удивительно, тем не менее, как много ее элементов сохранялись даже в этих условиях. Поэтому были все основания ожидать, что демократия в этих странах, если бы удалось избежать гражданской войны, стала бы — в том числе и под нажимом Запада — достаточно действенной. И сербы, скорее всего, убедились бы, что их численное меньшинство является в значительной мере арифметической формальностью. Примерно такой позитивный опыт приобрели после 1989 года турецкое меньшинство в Болгарии (подвергавшееся притеснениям при коммунистах) и польское меньшинство в Литве60.
